Идут последние минуты последнего урока первого дня.
Дети сдают мне листки, на которых они нарисовали, кто что хотел. Я просил их еще написать на листках свои имена и фамилии, любые слова, буквы, цифры — кто что знал и мог.
Все это я просмотрю потом.
А теперь, когда уже накоплены впечатления от первого школьного дня, я задам им вопрос о самом главном. Им было радостно в школе, произошла перемена в их жизни. Как же они ответят на мой вопрос: «Дети, скажите, пожалуйста, какое важное событие произошло в жизни каждого из вас?»? Они наверняка скажут: «Мы пошли в школу», «Мы стали учениками», «Мы начали учиться!».
Я много думал над этим вопросом, точнее, думал о том, какой мне нужно получить ответ от детей, чтобы, опираясь на него, вести потом детей все глубже и глубже в мир познания.
После ответа на первый вопрос я задам другой, завершающий: «Как вы думаете, какие дела вас ждут в школе?»
Итак, листки с рисунками собраны, дети смотрят мне в глаза:
— Дети, скажите, пожалуйста, какое важное событие произошло в жизни каждого из вас?
И каскад ответов меня просто ошеломил.
— Наш дом снесли!
— На нашей улице произошла авария!
— Моя мама заболела!
— У нас лопнула водопроводная труба!
— Моего дедушку положили в больницу!
Что это?
Разумеется, не может быть, чтобы дети разыгрывали меня!
Неужели вопрос был сформулирован неточно? Или же дети, как овцы, слепо шли вслед за первым, сказавшим о том, что снесли их дом? И почему у всех всплыли в памяти только печальные события: сгорела, столкнулись, умер?
Может быть, мне надо было пресечь ответы детей сразу же, как только стало ясно, что они не соответствуют намеченному плану? Но я так надеялся, что вот-вот встанет один из них и скажет: «О чем вы говорите? Ведь самое важное событие в нашей жизни — это то, что мы пошли в школу»
Ах ты, вопрос! Ты камень преткновения для педагога!
— Как все это печально, дети! Но я не об этом. Какое важное и радостное событие произошло в вашей жизни? Подумайте хорошо!
А детям не хочется думать, они готовы отвечать. Неужели опять будут говорить не о том, чего я жду? Так и случилось.
— Мы получаем новую квартиру!
— Мама сказала, что в воскресенье возьмет меня в цирк!
— Мы купили пианино!
— Вчера из командировки приехал мой папа!
— Моего дедушку вчера выписали из больницы!
— Вернулась моя собачка!
— Мне сегодня купят велосипед!
Ну что же! Надо примириться с этим! Дети сами преподнесли мне урок, и мне надо научиться кое-чему. По крайней мере, я уже имею какое-то представление о том, что радует и что огорчает моих детей. Прихожу к важному для себя выводу, что точность ответов детей на вопросы педагога зависит не столько от логики самих вещей, сколько от логики опыта самого ребенка.
И пока дети еще продолжают рассказывать, какие важные и радостные события произошли в их жизни, я записываю в свой блокнот заповедь, которой буду следовать в дальнейшем: вопрос, задаваемый педагогом детям, — это клеточка не только методики, но и всей педагогики. Если рассмотреть его под микроскопом, можно познать в нём всю направленность процесса обучения, характер отношений педагога к учащимся; можно познать самого педагога, ибо вопрос — почерк его педагогического мастерства.
— Вот, оказывается, сколько у вас радостей! Очень хорошо! А теперь скажите, где вы сейчас находитесь?
— В школе!
— Хороший ответ! Спасибо, дети! А можете вы мне сказать, какие дела вас ждут в школе?
— Интересные!
И я снова услышал те же самые слова, сказанные несколько лет назад — так же вдохновенно и со всей серьезностью — одним из моих «нулевиков»
— Большие, очень большие!
— Повтори, пожалуйста!
— Нас ждут очень большие дела!
Вот так — просто и ясно!
Материал взят из книги Шалвы Амонашвили «Педагогическая симфония. Часть 1. Здравствуйте, дети!».
